Игорь Шиляев: мы не зацикливаемся на гигараме — мы давно ушли дальше

«Армия памяти», «Дамасский дневник», «Разбитое сердце Парижа»… Эти и другие медиапроекты созданы командой единомышленников «Гигарама», работающей в холдинге News Media. Такое название энтузиасты новых визуальных форм в интернет-журналистике придумали сами. Слово даже прижилось в профессиональной среде как термин, однако его авторы убеждены, что уже выросли из формата гигарамы, но хотели бы сохранить память о том, как все начиналось, в названии компании. О том, что же такое гигарама, как создавался «Русский пантеон» и какое отношение к этому имеет Трамп корреспонденту РИА Новости Карине Ивашко рассказал соавтор проектов «Гигарамы» Игорь Шиляев:

— Игорь, что за формат такой – гигарама, как вы к нему пришли?

— Мы с коллегами работали в отделе фото и видео издания Life. Когда CNN опубликовал гигапиксельную панораму с инаугурации Трампа, где можно было увеличивать разные ее сегменты, разглядывать, вращать изображение, мы прониклись столь интересными техническими возможностями. Тогда никто не знал, как это делать, и мы решили изучить вопрос. Все шишки набивали себе сами. Конечно, в России были фотолюбители, которые делали панорамные пейзажи, но в журналистике такого формата не было. А мы хотели освоить его именно для новостной журналистики. Первым нашим проектом стала съемка «Бессмертного полка» в 2017 году. Материал набрал наибольшее число просмотров и репостов за всю историю сайта Life, и это показало, что у формата есть будущее. Тогда мы продолжили делать проекты гигапиксельных панорам в рамках холдинга.

— А слово гигарама сами придумали?

— Да, этот термин придумали мы. Это соединение слов «гигапиксельный» и «панорама». И когда мы выделились в отдельный проект, поначалу сконцентрировались именно на гигапиксельных панорамах, которые можно вращать и приближать. Разглядывая гигараму, зритель может увидеть событие целиком и во всех деталях. Но сейчас мы от этого формата уже далеко ушли – он лишь один из патронов в обойме, а гигарама для нас, скорее, имя собственное. Хотя есть примеры, когда панорамы 360 так и называют, то есть слово стало и нарицательным.

В общем, «Гигарама» — это теперь наша команда, студия-лаборатория, где мы занимаемся жанровыми исследованиями, ищем новые форматы для новостной интернет- и иммерсивной журналистики. Как новостники, мы понимаем, что ложка дорога к обеду. А гигапиксельные панорамы – это довольно трудоемкий процесс, который требует много времени, терпения, огромных усилий и вычислительных мощностей. С «Бессмертным полком» мы сидели четверо суток в редакции, а бывают события, на которые реакция должна быть мгновенной. Как, например, ситуация с Нотр-Дамом, которую мы отработали очень оперативно. И наш проект «Разбитое сердце Парижа», действительно, был первым взглядом с высоты на сгоревший собор. Но без поисков и наработок, которые у нас были к тому времени, мы бы этого сделать не смогли.

— И насколько далеко вы ушли от изначальной гигарамы?

— Мы научились снимать гигапиксельные панорамы с дрона. В 2018 году для блога мэра столицы сделали масштабную «Гигараму Москвы» из 17 гигарам. А весной этого года сняли строящуюся инфекционную больницу в ТиНАО в рекордном разрешении 220 тысяч пикселей! На сегодня это самая большая гигапиксельная панорама, снятая с дрона. Тут нужно специальное оборудование и пока оно есть только у нас. Но мы не зацикливаемся на гигарамах. К примеру, веб-приложение к десятилетию «Сапсана» делали совсем иначе. Задача была — показать зрителю, как преобразился интерьер поезда – в сравнении. На мой взгляд, мы нашли остроумное решение, использовав радиоуправляемую машинку, как делают при киносъемках. На нее поставили самую продвинутую камеру, которая снимает сразу в восьми направлениях, проехали с одной и той же скоростью в старом и новом вагонах и сопоставили картинку.

Или другой пример — музей РЖД в Питере. Огромный современный музей… Как его показать, чтобы зритель не заскучал? Мы были просто счастливы, когда пришло озарение. Нашли самого крутого пилота гоночного дрона в России и показали музей так, как никто никогда не показывал. 9 мая мы сняли воздушный Парад Победы в слоу-мо — в технике замедленной видеосъемки, показав пролет военных машин над Москвой совсем по-новому.

Или, скажем, второй раз «Бессмертный полк» мы снимали уже не одной панорамой, а серией – через каждые пять-семь минут. На каждой из них появлялась новая «порция» людей, которые проходят через точку съемки. А в этом году сконструировали прибор из 12 камер – они одновременно снимают панораму, и она почти сразу же публикуется.

Подготовка к «Бессмертному полку» заняла очень много времени – было множество согласований по установке камер, чтобы попасть на тот же Храм Василия Блаженного и другие точки, но из-за пандемии, увы, все отложилось до 2021 года. — И все же без дела вы в самоизоляции не сидели…- У нас была целая череда проектов! Уже упомянутые «Небо Победы», строительство больницы в Новой Москве…

Мы сделали проект «Улица Мира 2020», сравнив две жизни Никольской – во время Чемпионата мира по футболу в 2018 году и этой весной при COVID-19. Ко Дню России мы реализовали масштабный проект «Русский пантеон» — 3D-обзор легендарного монумента «Тысячелетие России». Уже совершенно по другой технологии!

— Расскажите подробнее об этом проекте.

— «Русский пантеон» – это медиапроект на основе фотограмметрии. Мы долго выбирали, что сделать ко Дню России, и мой коллега Марат Сайченко предложил показать во всей красе новгородский памятник. «Тысячелетие России» — это же огромный монумент высотой с пятиэтажный дом! Более сотни персонажей — скульптурных фигур, множество символов… Мало того, что нужно попасть в Великий Новгород, чтобы рассмотреть этот памятник, нужно еще взять с собой бинокль, чтобы разглядеть всех этих персонажей и подписи к ним. Ответ на вопрос, как это показать, пришел сам собой: очевидно, что это должна быть 3D-модель, которую можно покрутить-повертеть-рассмотреть. Дальше уже дело техники.

И самое сложное – как это показать на телефоне. Представьте, тысячи фотографий складываются в одну большую модель, которая разбивается на множество маленьких фрагментов. Технология схожа с тем, как это делается на Google Планета Земля, когда в 3D-виде можно смотреть на города. Так и здесь: мы смотрим на модель, подгружается текстура, геометрия в той части, на которую смотрим…

Но все же нужно было создать свой алгоритм. В общем, задача стояла амбициозная, и мы ее решили.

— Это была исключительно ваша идея и реализация?

— У нас нет никакой «политики партии». Мы сами ставим себе творческие задачи, и нам повезло, что нас во всем поддерживают. Благодаря новому руководству холдинга, за последний год было реализовано множество интересных проектов. Есть и коммерческие заказы, но большинство проектов – это наши идеи и наши технические наработки. То есть сначала мы придумываем, как что-то сделать технически, а когда происходит некое резонансное событие, уже выбираем, что использовать. Конечно, мы следим за новостями – мы вышли из этой среды.

Почему удалось так быстро сделать Нотр-Дам? Потому что, повторю, уже были наработки. Или, скажем, испробовать формат фотограмметрии мы загорелись, когда в Москве сносили Ховринскую больницу. Но это оперативные истории, а когда идет работа над долгосрочным творческим проектом, мы не прибегаем к готовым рецептам. У нас, кстати, есть и документальные проекты в современных визуальных форматах.

Мне кажется, классно получился сюжет «Великая суббота» о схождении благодатного огня в Иерусалиме и «Дамасский дневник», снятый в Сирии. Последствия взрыва жилого дома в Магнитогорске, который произошел 31 декабря, снимались, понятно, как оперативный проект (и он был опубликован 1 января), но мы дополняли его документальными зарисовками с места трагедии в формате видео 360. Нам важно, чтобы человеку было понятно, что произошло и как. И важно раздвигать границы форматов, придумывая все новые способы быстрого погружения зрителя в определенную реальность – будь то сегодняшний день или тысячелетняя история страны.

Источник: РИА новости